Интервью с художником: Сен Бейон

Как давно ты занимаешься искусством?

В той или иной форме достаточно давно. Если же ответить более формально, прошло двенадцать лет с того дня, когда я купил кисть.

«Важно не направление, а осталось ли что-то, что ещё можно сказать. Лучше об этом сказать или молчать? И если сказать — то тихо или громко?»

Есть ли у тебя художественное образование? Как ты считаешь, необходимо ли оно художнику сейчас?

Нет. Думаю, не нужно, но, отвечая на этот вопрос, я не противопоставляю своё мнение тем, кто нуждается в учёбе. Видите ли, средств для самовыражения становится всё больше и больше. И если для каждого средства самовыражения учредить университет, это будет безумие. Мы очень много говорим про художественное образование и почти ничего — про художественное высказывание. Как замечаю я, фундаментальная трудность для многих, кто берёт в руки «кисть» не в том, как ею овладеть, а в том, что с её помощью сказать. Мы очень хотим, чтобы люди учились, а не слушали себя. А это вещи достаточно разнонаправленные, и второе имеет основательное значение для искусства.

Опиши свой обычный рабочий день.

Я просыпаюсь — и думаю о своей Музе, засыпаю — и думаю о ней же. Мы редко видимся. Но я заметил, что, пока я думаю о ней, случаются небольшие чудеса, и они совсем не похожи на те чудеса, которые я знал прежде. Многие из них я принимаю в жизнь как данность, потому что не очень понимаю их природу и смысл. И они держат меня в состоянии особой ясности. Вы, возможно, ждали ответ иного характера — например, что я скажу, что начинаю день с йоги, а потом пью какао и подхожу к холсту… Это тоже есть, но как будто всё это не замечается мной и происходит само собой, как циркуляция крови. Без еженедельника с пунктами «что надо делать».

Чем ты любишь заниматься в свободное время?

Такого разделения у меня тоже нет. Мне кажется, всё моё время свободно. Не потому, что я художник. Даже когда моё тело что-то всё время делает, от минуты к минуте, преобладает чувство, что моё время свободно. У меня не бывает цейтнота, когда много событий накладываются друг на друга. Или растёт так называемая неопределённость вокруг событий. Со мной всегда легко встретиться. И у меня всегда есть время на всё.  Когда-то я очень любил путешествовать. Потом был перерыв на восемь лет. И я не заметил даже, что все эти восемь лет я ни одного дня не отдыхал. Вот, наконец, после перерыва осуществил давнюю мечту, добрался до Африки. Это чудесно.

В каких медиумах ты работаешь чаще всего и почему? Какие бы хотел попробовать?

Чувство, что мне брошена перчатка, возникает у меня именно перед чистым холстом.  Когда ты стоишь перед ним, возникает такое чувство, словно ты в центре Колизея, и зрители со всех концов кричат: «Давай!..» И это не просто зрители, это они… 

Когда же я берусь за нитки и картоны, или занят каким-то другим материалом, такое чувство, будто я один. Получаются новые, иногда радикальные вещи, но нет того приятного давления, как перед холстом. Я люблю любые средства для самовыражения, но когда осознаю, что время ограничено, иду к холстам. 

Какие темы являются ключевыми в твоих работах? Над какими хотел бы поработать?

В 2016-м я думал создать работу Фредди Меркьюри. Потом понял, что он для меня просто ролик на YouTube. С тех пор к этой мысли не возвращался. Но перед поездкой в Африку узнал, что он родился на острове Занзибар. Там есть его дом-музей. Было необычно смотреть его рукописи со знакомыми тебе песнями, одно слово вычеркнуто, другое добавлено… Всё это перемешалось приливами-отливами океана, диалогами с африканцами и много с чем ещё. Вот и думаю теперь о такой работе, где Фредди Меркьюри будет частью отлива, африканцы частью прилива, откровенные диалоги — берегом, а я сам — незаметным дном океана, если отвечать на вопрос нутром, а не словами.

Что мотивирует тебя создавать новые работы?

Что мотивирует спелый плод падать на землю? Что-то должно толкать, а что-то тянуть. Так и тут. Большого выбора нет. Мотивирует та же сила, которая мотивирует не создавать их. Вы не сможете долго сидеть на стуле. Так же, как и не сможете долго стоять. Так и рождаются новые работы. Вне плановой экономики.

В каком направлении ты планируешь развивать свое творчество?

Важно не направление, а осталось ли что-то, что ещё можно сказать. Лучше об этом сказать или молчать? И если сказать — то тихо или громко? Как бы я не ответил на эти вопросы, потом последует какой-то художественный жест. И если удастся почувствовать брошенную тебе перчатку, то и прыгнешь выше.

Назови художников, фильмы, книги, музыку, места, которые оказали наибольшее влияние на твое творчество и помогут понять зрителям твои работы.

Я дам противоположный совет зрителю, который хочет понять меня или мои работы лучше: попробовать месяц-другой пожить без музыки, кино, книг, интересных мест. Но если всё же что-то одно, можно добраться до Баренцева моря, там есть экскурсии, и, если повезёт, можно увидеть на пару секунд хвост кита. Если повезёт, и на пару секунд.

Если бы ты мог провести выставку в любом месте, где бы она прошла?

На Марсе. Но и в Пушкинском музее было бы здо́рово. С одной стороны, чуть страшно, с другой, есть чувство, что смогу. И зрители не закидают бананами.

Что больше всего ты любил рисовать в детстве?

Лошадей. Я и сейчас очень люблю лошадей. Даже посчастливилось пересечь часть Чили верхом. Но никакого желания их изображать после шести лет у меня больше не возникало.