Коллективная выставка «Функция. Аффект», PA Gallery

Выставка «Функция. Аффект» — говоря языком кинофраншиз, спин-офф прошлогодней выставки «Функция», посвященной размышлениям о функциональной стороне искусства. В этот раз внимание сосредоточено на конкретном аспекте этого вопроса — аффекте. Цвет, форма, используемые материалы и техника исполнения — важно то, какими средствами современные художники схватывают непосредственное впечатление и как оно функционирует внутри их работ.

Не случайно доминирующим цветом экспозиции стал красный и его производные. В европейской культуре, в том числе славянской, красный считался главным цветом. Аристотель поместил его в центр своей цветовой шкалы, а Гёте называл его «цветом цветов». Таким образом красный представляет впечатление от цвета вообще. Он может согревать, обволакивать, а если добавить в него солнечного жёлтого — тогда получится оранжевый, как на полотне Андрея Волкова, которое словно бы само наполняет теплом пространство выставки. «Тёплый красный цвет, усиленный родственным жёлтым, дает оранжевый. Путём этой примеси внутреннее движение красного цвета начинает становиться движением излучения, излияния в окружающее», — говорил Василий Кандинский. Живопись Волкова — это работа красок со всеми их свойствами, которые действуют на усиление ощущений от цвета. Как последователь принципов радикальной живописи, он не столько передаёт впечатление, сколько буквально создаёт их.

Красный — сама жизнь, он течёт по нашим жилам, поддерживая нас, но, вырвавшись наружу, пугает, неся за собой смерть. Красный — о жизни, которая больше нас самих. Этот поток витальной энергии хорошо улавливает Адиль Аубекеров. Его белая линия расползается по абсолютно красному холсту, как нить судьбы из греческих мифов тянется через всю нашу жизнь, порождая причудливые образы в местах переплетения с судьбами других людей. 

Красный — символ страсти, одновременно хранящий в себе как любовь и созидание, так и агрессию с разрушением, что делает его воплощением нестабильной, бессознательной природы аффекта. Такая дихотомия наполняет работы Алисы Гореловой, в которых человеческие тела сплетаются, завлекая зрителя в экстатическое действо драматических аффектов. 

С аффектом как с циклической силой созидания и разрушения работает и Анна Казьмина, уделяя особое внимание творческому процессу. Фарфоровую посуду фабричного изготовления художница подвергает разрушению, чтобы затем пересобрать в новом виде. Перерождаясь таким образом, бывшие китчевые предметы, оставаясь узнаваемыми, обрастают отметками творческого вмешательства художницы как неизбежными следами иного существования вещей. В результате произведение словно застывает на грани двух миров, навечно сохраняя потенциалы одновременно и жизни, и смерти. 

Особым образом аффект запечатлён в представленной работе Андрея Сяйлева из серии «Псевдоморфозы». Псевдоморфоза — это минеральный агрегат, находящийся в несвойственной ему форме, образованной в результате замещения одного минерала другим. Андрей Сяйлев путём различных химических реакций и совмещения разнообразных материалов повторяет этот долгий процесс в короткий срок. Материал не проходит через постепенное замещение, а через аффект приобретает новые свойства практически мгновенно. Итоговое произведение — это фактически застывший аффект, что подчёркивается формой балаклавы, маски с неизменным выражением отсутствующего человеческого лица.