Корзина пуста
Проверьте все доступные продукты и купите некоторые из них в магазине
За последние несколько месяцев открылось сразу несколько выставок с работами художников советского неофициального искусства. Искусствовед Екатерина Подобуева разбиралась, какие подходы к показу неофициального искусства послевоенного СССР выбирают сегодня кураторы и с чем связана новая волна интереса к нему, ведь даже рэпер Тимати купил за 460 000 евро холст Олега Целкова.
Лирическое отступление
В противовес выставкам с большими нарративами есть проекты, которые, напротив, фокусируются на локальном, рассказывая об искусстве художника через его судьбу или мироощущение.
Лирический подход выбирает и Postrigay gallery на выставке «Хрупкость вне времени». Кураторы фокусируются преимущественно на художниках-шестидесятниках, среди имен — отец и дочь Евгений и Валентина Кропивницкие, Владимир Яковлев, Борис Свешников, Анатолий Зверев, Элий Белютин и его ученик Владислав Зубарев. Кураторский замысел выстраивается вокруг неоправданного давления советских властей на художников, которые, как пишут кураторы Анастасия Постригай и Элина Багмет в сопроводительном тексте, создавали красоту, «выхватывали из тьмы конкретные объекты и относились к ним с нежностью». Ощущение лирики и хрупкости создает и выбор медиумов — в основном это графика, а если живопись, то выполненная в спокойных цветах. Хрупкость здесь не только художественная, но и биографическая — связанная с теми бытовыми, экономическим и политическими трудностями, с которыми пришлось столкнуться шестидесятникам. Именно поэтому в выставку включены работы художников, в основном создававших совсем не нежное искусство, — например, Владимира Немухина и Михаила Гробмана. Историзм и биографичность подчеркивают экспозиционные решения. Авторы выставки используют шпалерную развеску, напоминающую о квартирных мастерских и выставках 1960–1980-х. У стен расставлены стопки книг, выпущенных примерно в те же годы, кашпо с растениями и скатерти, на которых написаны стихотворения Анатолия Зверева. Но в стерильном пространстве Cube.Moscow эти атрибуты быта напоминают скорее сценографию. И «Хрупкость вне времени» также немного противоречива. Она оставляет за скобками художников, видевших реальность жестче (например, Оскара Рабина и Николая Вечтомова), и четко не проговаривает, в чем же заключались сложности жизни, кроме общей гнетущей атмосферы эпохи застоя. Но, возможно, для тех, кто знает наизусть историю неофициального искусства, выставка может сработать как форма поэзии. К такому восприятию подталкивают сами авторы, предлагая зрителю «сосредотачиваться на том, что близко сердцу, и преодолевать сковывающую неопределенность».
